Главная / Статьи / Большие семьи / Философия и идеология / Итоги двадцатого века, Севастьянов
Фгагмент из книги Н. Севастьянова «Итоги 20-го века»
ОДНА из самых больших ошибок современных историографов и политологов (а в отраженном виде эта ошибка присутствует и в декларациях действующих политиков) состоит в том, что исторические закономерности в развитии человечества и отдельных стран, отслеживаемые во всем обозримом прошлом, они экстраполируют на наше время. «Так было - так будет», - рассуждают историки и политологи, в том числе самые видные. Не буду называть имен, дело не в именах - а в том, что здесь налицо весьма и весьма недиалектический подход. Те, кто по традиции пытаются применить к нашему времени исторические аналогии, совершают роковую ошибку. Они не видят, что в ХХ веке сломался и перестал работать Главный Закон Жизни, действовавший на Земле с тех пор, как на ней живут люди.Этот Главный Закон Жизни очень прост и выражается в трех словах: «Бабы. Еще. Нарожают».
«Бабы еще нарожают». Так говорили и сто, и тысячу, и миллион лет назад - и это было правдой. Но сегодня так сказать нельзя. И даже прямо наоборот, ясно и понятно: «Уже не нарожают».
И это в корне меняет все дело.
Изменение Главного Закона Жизни, произошедшее за исторически ничтожный срок и еще не осознанное в должной мере ни учеными, ни жителями Земли, заставляет по-новому смотреть на прошлое и будущее человечества, ставить новые вопросы, искать непривычные решения в политике.ВСЕХ ли коснулось это изменение? Нет. Пока что оно коснулось только тех народов, которые прошли через экономическое раскрестьянивание. Приходится думать, что именно этот фактор, а не какой-то другой, вызвал демографическую катастрофу «передовых» наций. Остальные народы пока исправно продолжают рожать детей под разговоры белых людей о перенаселенности Земли.
В этом состоит парадокс и ирония новейшей истории. Белые американцы и европейцы со времен Мальтуса и Маргарет Зангер прилагают гигантские усилия, чтобы установить в своих странах и на земном шаре в целом выгодные для них социальные и расовые пропорции населения. Но добились пока прямо противоположных результатов. Все кампании по ограничению рождаемости, направленные против преимущественного размножения вначале пауперов, а затем афро-азиатов и латиноамериканцев, все ухищрения медицины, изобретенные с этой целью, привели пока лишь к сокращению удельного веса белой расы в мире. И, хотя современные средства контрацепции произвели неслыханную анти-витальную революцию, но пользуются ее плодами не все, а в основном «развитые» (читай: «раскрестьяненные») нации. Что повлекло за собой еще одну поистине глобальную революцию в жизни человеческих рас и народов.
Хотя различные ученые, как правило, выдвигают на первый план совсем другие объяснения депопуляции белых арийских народов, от «уровня материального благосостояния» до «религиозных традиций», но они не убеждают. Я последовательно разочаровался во всех этих объяснениях.
Самое неумное и лицемерное из них, разумеется, это объяснение демографического упадка снижением материального благосостояния. По такой логике наивысшая рождаемость должна быть в странах с наивысшим благосостоянием граждан (например, в Швеции, Норвегии и пр.) - и наоборот, нижайший уровень рождаемости должен быть в странах с нижайшим уровнем благ на душу населения (например, в Китае, Индии и пр.). На деле же, как известно, все обстоит как раз наоборот. Во всей благополучной Европе (если взять среднюю цифру по Германии, Австрии, Бельгии, Дании, Испании, Финляндии, Франции, Греции, Ирландии, Италии, Люксембургу, Нидерландам, Португалии, Великобритании) еще в 1950-1960-е годы было 26 детей на 10 семей, а к 2000 году стало всегоПравда, резкое снижение рождаемости в результате «шоковой терапии» и массового обнищания в России - это медицинский факт, позволяющий признать исключительность нашего положения. Но такова, видимо, особенность исторического момента. А в целом зависимость между общественным богатством и рождаемостью во всем мире - не прямая, а обратная.
Не лучше и религиозно-бытовая концепция демографического упадка. Помню, как я ужаснулся, узнав, что в России на одну семью приходится 1,65 ребенка - почти в два раза меньше, чем нужно для простого воспроизводства нации. «Вот издержки атеистического воспитания! - подумал я. - Бога забыли, заповеди нарушают сплошь и рядом, погрязли в эгоизме, не боятся кары за детоубийство». Конечно, казалось мне тогда, насильственно обезбоженная большевиками Россия стоит в христианском мире на особом положении. Недаром у нас приходится два аборта на одного новорожденного, что ярко свидетельствует о полном отсутствии религиозного сознания вообще, об отсутствии каких бы то ни было представлений насчет религиозной сущности зачатия и деторождения. Однако, когда мне сообщили, сколько полек-католичек (а в Польше 95% населения относит себя к верующим христианам) приезжает ежегодно в Германию, Чехию, Прибалтику, Белоруссию и Калининградскую область с целью «прооперироваться», я усомнился в такой трактовке. А потом я узнал, что в католической Испании цифра рождаемости еще меньше, чем у нас: 1,28 ребенка на семью. А в католичнейшей Италии, где проживает «наместник Бога на Земле», сам папа римский, признанный во всем мире борец с абортами и вообще контрацепцией, - аж 1,24 ребенка на семью!Я навсегда был просто шокирован этими цифрами.
«Наверное, все дело в расе, - решил я тогда. - В культурно-цивилизационных особенностях и установках, в менталитете белых европейцев-христиан. От христианства до разложенческого, вырожденческого демохристианства - один шаг, а там уж рукой подать до полного разгула феминизма и гомосексуализма, до смешанных браков, упрощенных разводов, матерей-одиночек, брошенных детей-сирот и прочих, не способствующих демографическому росту «прелестей».
Ничего этого нет, скажем, в странах ислама. Ну, и потом европейцы слишком продвинулись в прогрессе, в удовлетворении всех и всяческих потребностей, разбаловались, утопли в комфорте, а азиаты, африканцы - неизбалованный и не погрязший в пошлом себялюбии и сибаритстве народ». Однако затем я с удивлением узнал, что в синтоистско-буддийской Японии, а также Сингапуре и Гонконге дела обстоят не лучше. Число детей у японок, сингапурок и гонконгок (гонконжиц?) сокращается совершенно одинаково с немками или канадками. По меньшей мере 30% японок прибегают к искусственному прерыванию беременности - абортам. Значит, очевидно, дело не в религиозных и не в расовых различиях.
Разумеется, определенные религиозно-бытовые традиции имеют большое, даже огромное значение. Любому просвещенному и непредвзятому читателю ясно, что следование правилам Шариата или русского Домостроя укрепляет, совершенствует семью, а отвержение этих правил, следование правилам либеральной демократии - разрушает, уродует ее. Отношения мужа и жены, родителей и детей терпят непоправимый ущерб в якобы «просвещенных», а на деле - глубоко деградировавших, вырождающихся странах.
Мы знаем, к примеру, что любые, даже малые отклонения в области сексуальной жизни (инцест, изнасилование, мужеложество, скотоложество, прелюбодеяние и даже онанизм) веками карались у иудеев - и не как-нибудь, а смертной казнью - при том, что многоженство разрешалось. Таковы были именно религиозные установления этого народа. И вообще, вся культура еврейской семьи была направлена на увеличение потомства, на гармонизацию семейных и поколенческих отношений.
Убежден, что именно благодаря этой, сугубо биологической, витальной в своей основе, строгости нравов евреи сохранились как нация в веках и даже в тысячелетиях. Но вот ведь какое дело: арабские страны, не прошедшие пока через экономическое раскрестьянивание, по-прежнему сохраняют и религиозные устои, и высокий уровень рождаемости. А соседствующий с ними индустриальный и урбанизированный Израиль - нет, хотя раввинат официально является одним из главных столпов общества и государства. Если не считать узкую прослойку иудейских ортодоксов (где встречаются семьи и с пятнадцатью детьми), рождаемость в самом Израиле у евреек в 1,8 раза ниже, чем у арабок. В 1998 году было зарегистрировано 18149 абортов, в 1999-м - 18785.
Прочитав в еврейской прессе о том, что израильский парламент принял закон, дозволяющей гомосексуальной паре жить под одной фамилией, а также о раввинах, пользующихся услугами проституток, я понял, что евреи благополучно скатились в ту же яму, что и европейцы, японцы и гонконгцы. И, кстати, некоторые «раскрестьяненные» мусульманские народы (например, татары).
Итак, дело не в наличии или характере религии, как бы того ни хотелось приверженцам той или иной веры. Все религии стремятся регулировать семейные отношения, все они (кроме сатанизма) дают установки на деторождение, на утверждение жизни, а не наоборот. Но все они, какими бы ни были, действуют в обществе лишь до поры до времени. Пока это общество не раскрестьянено.Те же соображения следует отнести и на счет политической линии, преобладающей в странах, испытывающих демографический упадок. Не либерализм западного или японско-гонконгского образца и не какой-либо другой политический строй ведут народы к указанному упадку. Политический строй есть, согласно моим изначальным постулатам, лишь результирующая той социально-демографической ситуации, которая складывается по объективным историческим причинам.
Строй - как и религия: вторичен. Он следует за социо-демографией и определяется ею, а не наоборот. К примеру, капитализм объективно не может цвести в феодальной по структуре населения стране. (Мы в этом убедились на собственном примере.) И демо-либерализм никогда не возникнет в условиях рабовладения или феодализма: он органически может существовать только на базе буржуазных мегаполисов, пропагандирующих и даже навязывающих всем остальным свой modus vivendi как универсальную норму.
Было время, когда я винил в упадке рождаемости исключительно женщину, которая, эмансипировавшись и добившись права на аборт и контрацепцию, в условиях города «распоясалась» и быстро и радостно променяла трудную роль матери семейства и хранительницы домашнего очага на приятную свободу, увлекательные возможности карьеры, личной жизни, просто dolce far niente (сладкое безделье) и т.д. Как только появилась медицинская и правовая возможность жить сексуальной жизнью, не рожая, женщина тут же ею воспользовалась. Но, приглядевшись, я заметил, что к современному городскому мужчине тоже можно предъявить в этом плане немало претензий: лишь очень немногие находят мужество взвалить на себя груз полной ответственности за семью, за детей. Большинство трусливо уклоняется от бремени решений, от роли кормильца и добытчика, оставляя за это жене полное право главного выбора: рожать или нет. Оно, это большинство городских мужчин, предпочитает вести разгульную жизнь и потакать своим все более разнообразным желаниям вместо того, чтобы поставить на надлежащее место жену и самому встать с ней рядом, плечом к плечу.
В чем связь между деревенским образом жизни и рождаемостью? Отчасти, возможно, в том, что для крестьянина дети - будущие помощники в нелегком сельском труде; вырастая, они становятся не «лишними ртами», а работниками и добытчиками. Усиливают, укрепляют положение семьи. Замечено, что при переселении в город деревенская семья в первом поколении сохраняет установку на многодетность, и лишь во втором-третьем теряет ее. В городе ситуация противоположная: выросший ребенок уходит из дома, заводит свою семью, не наследует, как правило, профессию родителей и ничего не приносит в общесемейную родительскую копилку. Напротив, как показывает статистика, городские родители весьма долго продолжают «подкармливать» своих детей. И не столько в буквальном, сколько в переносном смысле. Если в деревне на первом месте в списке родительских забот традиционно стоит проблема еды и одежды, то в городах это еще и проблема образования, социального статуса детей и внуков, культурного досуга, медицинского и социального обслуживания, свободного времени и др. В небогатых странах острейшим образом стоит также проблема жилплощади. Словом - сплошные статьи расходов.
Но ведь так было и в прошлые века, что не мешало горожанам заводить «богом положенное» число детей. Сто-двести лет назад, когда аборты были запрещены, а биохимия не давала средств для и религиозная по своей природе», способствует такому явлению, как многодетность. До начала эпохи абортов и массового применения контрацептивов, горожане рожали так же исправно, как и селяне. Поэтому нельзя сказать однозначно, что-де только деревня, «консервативная"
С одной стороны, конечно, именно город настойчиво легализовал аборты и контрацептивы и, как только они стали законными и доступными, отверг многодетность как поведенческую норму и, напротив, возвел в норму одно-двухдетную семью. (А теперь уже и бездетную; более 60% амстердамцев признались в недавнем опросе, что вообще не хотят обременять себя детьми; одиночество предпочитают браку 11% Французов, 14% - нидерландцев, 22% - датчан; в Бельгии на все 10 млн жителей - 928.548 семейных пар вообще не имеют детей.) Но с другой стороны, в наши дни и деревенские жители белой христианской Европы, в том числе России, отказались от многодетности и перестали поставлять человеческий материал в количестве, потребном для простого воспроизводства нации. Словом, город, конечно, первым убегает от многодетности, но в раскрестьяненных странах за ним бежит и деревня, а в нераскрестьяненных ни того, ни другого не происходит.
В мои задачи, впрочем, не входит всеобъемлющий анализ причин сложившегося демографического положения; как детерминист я понимаю, что список причин и объяснений некоего явления может быть бесконечен, и любая из них под определенным углом зрения может показаться главной. Поэтому достаточно, если мы констатируем факт: страны, прошедшие через экономическое раскрестьянивание, растратившие свою деревню, утратили вместе с этим ресурсом и традиционную религиозно-бытовую жизнь, и традиционную семью, а с ними - демографическую перспективу. А с ней - всякую перспективу вообще.Нам очень важно знать Ваше мнение. Пожалуйста, напишите что вы думаете об этом.
Top
Последние Комментарии