Главная / Статьи / Воспитание и развитие / Раннее развитие / Каждому овощу свое время. Опасность раннего развития.
Каждому овощу свое время. Опасность раннего развития.
|
Глядя на это, я вспомнила, как в начале 70-х моя знакомая, учившаяся на психологическом факультете МГУ, рассказывала об удивительной американской методике обучения чтению... полугодовалых малюток. Я, правда, так и не смогла добиться от нее ответа, каким образом проверяют, научился младенец читать или нет. Это до сих пор остается для меня загадкой. Вероятно, ему называют слово, а он тянет руку к карточке, на которой оно написано? Как бы там ни было, эффективность тех или иных методов и подходов определяется по результатам. «По плодам их узнаете их» (Мф. 7, 20)... Каковы же плоды подобных экспериментов? Может, и у нас, и на Западе, где эта тенденция появилась еще раньше, выросло поколение гениев или, если не гениев, то хотя бы крупных интеллектуалов? Да нет, непохоже. Читают молодые все меньше и меньше, преподаватели высших учебных заведений жалуются, что общий интеллектуальный уровень первокурсников с каждым годом заметно снижается, дела с логическим мышлением обстоят плохо. А во многих российских вузах на самых разных факультетах уже ввели предмет «Русский язык», ужаснувшись безграмотности вчерашних школьников. В ТОМ ЧИСЛЕ И ТЕХ, КТО УЧИЛСЯ В ПРЕСТИЖНЫХ ГИМНАЗИЯХ! А ведь с ними явно занимались в детстве по программам раннего интеллектуального развития, поскольку неподготовленных детей в «продвинутые» гимназии просто не берут. Нет, как-то не сходятся концы с концами... Все смешалось в доме Облонских Психологи бьют тревогу: множество дошкольников НЕ ХОТЯТ В ШКОЛУ! По некоторым опросам — до 50%! «Такого раньше никогда не было», — говорят специалисты. Дети, наоборот, мечтали о школе, потому что это был важный рубеж взросления. Конечно, потом многих постигало разочарование, и в среднюю школу рвались уже не так, как в начальную. Но в первый класс дети шли как на праздник. Еще бы! Ведь они становились «большими» и уже могли сверху вниз взирать на детсадовскую «малышню», с которой еще весной играли на равных. Почему происходит такой откат, надеюсь, понятно. Раньше школа действительно являлась для первоклашек новой ступенькой. У них начиналась новая жизнь. В школе все обстояло по-другому, не так как в детском саду. Причем различия были самые, что ни на есть существенные для этого возраста. В школе никто не спал, не играл, не гулял, а УЧИЛСЯ. Конечно, в подготовительной группе детского сада тоже устраивались занятия, но они воспринимались ребятишками скорее как репетиция, «игра в школу». И самое главное, в саду не задавали уроков и не ставили оценок. То есть мера ответственности ребенка за свою учебу была в саду минимальной, а при переходе в первый класс резко возрастала. Что, собственно, и порождало вполне справедливые представления о том, что школьник — человек взрослый. Да одна покупка «Подарка первокласснику» — ранца с множеством школьных принадлежностей — чего стоила! Весной или в конце лета родители торжественно шли с чадом в магазин и покупали ему «Подарок», которым он потом хвастался перед родными и соседями, а те, преувеличенно восторгаясь, говорили: «Да, Вася, наконец-то и ты дождался! Видишь, как время летит? Еще вчера ты был малыш, а уже — первоклассник». Теперь же ранцем первоклашку не потрясешь, потому что он привык носить его на занятия по подготовке к школе. Оценок в начальных классах часто не ставят, а уроки, наоборот, задают и четырех-пятилеткам. Как говорится, все смешалось в доме Облонских, и никакой особой разницы при поступлении в школу дети не чувствуют, никаких взрослых «привилегий» не получают. Только нагрузка увеличивается, а к этому-то ребята как раз оказываются не готовы. Нельзя перескакивать через ступеньки Любой психолог знает, что ребенок в своем развитии проходит разные этапы или стадии. Сперва его мышление бывает наглядно-действенным: осваивая мир, он воспринимает его через те или иные действия. Например, тарелка — это то, из чего едят суп или кашу. Примерно к двум годам появляется наглядно-образное мышление: взяв палочку, малыш уже может представить себе, что это ложка, и совершать ею нужные действия: кормить плюшевого мишку и т. п. И в два, и в три года детское мышление еще очень конкретно, абстрактные категории становятся доступными позже. Начатки логического мышления возникают при нормальном развитии к концу дошкольного периода, а окончательно этот тип мышления формируется в подростковом возрасте. Если же раньше времени пытаться развить то, до чего ребенок еще объективно не дорос, происходят серьезные деформации. Когда речь идет о физическом здоровье, это более или менее понятно. Никакой здравомыслящий родитель, как бы ему ни хотелось вырастить ребенка настоящим мужчиной, не будет навьючивать на дошколенка мешок с картошкой прекрасно понимая, что бедняга надорвется. Но, когда речь идет о вещах нематериальных, которые нельзя увидеть или пощупать, здравомыслие порой нам отказывает. «Преждевременная интеллектуальная тренировка ведет к перенапряжению структур мозга, — утверждает крупнейший детский психиатр Галина Вячеславовна Козловская. — Это чрезмерная нагрузка на левое полушарие, височные области и лоб. В результате, лишая ребенка возможности проходить нормальные этапы развития, его на всю жизнь делают ущербным. Психика его расшатывается, и впоследствии он будет плохо развиваться». То есть цель вырастить интеллектуала, ради которой ребенка зачастую лишают детства, достигнута не будет, и логическое мышление, которое преждевременно пытались развить, в результате не разовьется даже до нормального уровня. Именно это и наблюдают сейчас педагоги, изумляясь тому, что вроде бы эрудированные, натасканные старшеклассники неспособны к обобщениям, логическому переносу, мыслят шаблонно, изъясняются готовыми клише. Гибкость мышления, свойственная юности, у них отсутствует. Они с таким упорством цепляются за стереотипы, как будто им не пятнадцать, а семьдесят пять, когда человеку действительно бывает не под силу (и то обычно при не очень тренированном уме!) отказаться от своих закоснелых представлений. Но это достаточно отдаленные последствия, которые проявятся лишь в подростково-юношеском возрасте. А какие отклонения заметны раньше? Дети не умеют играть Ребенок не умеет играть. Еще недавно это казалось странным. Как?! Неужели кого-то надо учить играть? Да такого быть не может, ведь игра — неотъемлемая часть детской жизни, детей хлебом не корми — дай поиграть! И действительно, раньше отсутствие интереса к играм встречалось только у детей с очень серьезным повреждением психики (например, при глубокой умственной отсталости или сильном аутизме). Теперь же родители все чаще жалуются на то, что их вроде бы совершенно нормальные сыновья или дочки не интересуют» игрушками и не умеют играть даже в простейшие ролевые игры (типа «дочки-матери» или «доктора»). И очень часто оказывается, что этих ребятишек с раннего возраста усиленно развивали в интеллектуальном плане. Кое-кто (особенно папы) даже радуется, что ребенок «не бьет баклуши, а занимается делом»: решает математические задачки, с четырех лет самостоятельно читает, метит в юные гроссмейстеры. И родителям удобно: взял готовое пособие, выполняешь вместе с малышом полезные задания. Не надо ломать голову, изобретая сюжеты для игр, которые, вдобавок, кажутся многим взрослым бессмысленными и скучными. Но игра — важнейшая сфера деятельности ребенка. Самая, наверное, важная, ведь в игре он познает мир, примеряет на себя различные, в том числе «взрослые» роли, учится общению, постигает оттенки чувств. И, если в этой сфере пробел, эмоциональное развитие ребенка затормаживается, а личность деформируется. Каким героям сказок подражать не следует Валеру родственники и знакомые в один голос называли «академиком». Что ни спросишь — на все ответит и еще тебя просветит. Шестилетний мальчик уже свободно решал примеры с трехзначными цифрами, читал как взрослый, легко решал достаточно трудные логические задачи, обыгрывал папу в шахматы. Все были в восторге, только мама смотрела на сына с тревогой. — Никто моих опасений не разделяет, называют меня паникершей. А мне чем дальше, тем страшней за Валеру. Это же не человек, а какая-то компьютерная энциклопедия растет. Порой кажется, что у него вообще нет чувств. Я болею — у меня часто давление скачет. Так Валера мимо меня, как мимо стенки, ходит. Никогда не пожалеет, не спросит: «Мамочка, может, тебе что-нибудь принести?» Не потому, что он жестокий или избалованный. Нет, просто ему даже в голову не приходит, что нужно проявить участие. А сердце ничего не подсказывает. Бабушку тут в больницу положили, так он о ней даже ни разу не вспомнил, хотя она с нами в одной квартире живет и много времени ему уделяет. И вообще, он вроде бы умный мальчик, а порой элементарных вещей не понимает. Принесли тут нам знакомые в подарок коробку шоколадных конфет. Так он при всех говорит: «Ты, папа, шоколада не ешь, тебе ведь уже пятьдесят лет». — «Ну и что? — не понял отец. — Причем тут конфеты?» — «А при том, что средняя продолжительность жизни у современных мужчин... я не помню точно, какую он цифру назвал... то ли пятьдесят один, то ли пятьдесят три года». Не знаю уж, где он это вычитал. А может, по телевизору сказали». Теперь настал мой черед удивляться. — Погодите, но какая связь между конфетами и продолжительностью жизни? — Самая что ни на есть прямая, логическая, — вздохнула мать. — Дескать, тебе, папа, и так недолго жить осталось, а шоколад для здоровья вреден. — Что, прямо так и заявил? — Да. Все были в шоке. Я ему потом долго пыталась объяснить, что такие вещи не говорят, но, по-моему, Валера не понял. Ведь если рассуждать логически, он, безусловно, прав. Что он плохого сделал? — Ничего. Даже наоборот, проявил заботу об отце. Здоровье у мужа и вправду неважное, да и возраст, конечно, не самый юный. Ну, а про продолжительность жизни сколько в последние годы писали, что она сократилась! Конечно, пример этот очень яркий, да ведь и мальчик был незаурядный. Но, вообще-то, ранняя интеллектуализация приводит к формированию именно такого шизоидного типа личности, пусть и в более сглаженной, мягкой форме. Вот что говорит об этом практический психолог Ирина Александровна Карпенко: «В юных интеллектуалах с малолетства подогревается эгоизм. А эмоциональное недоразвитие ведет к аутизации, отстранению от окружающего мира. Ребенок не понимает людей, не чувствует их не интересуется ими. Из-за аутизации он часто ведет себя неадекватно, что еще больше затрудняет его контакты. Начинается отставание в психологическом плане. Такие дети, с одной стороны, интеллектуально развитей, а с другой, гораздо инфантильнее сверстников, и этот разрыв мешает гармоническому развитию личности. По большому счету для такого ребенка будет закрыта настоящая социализация. Работать с людьми и уже тем более возглавить коллектив он не сумеет, хотя амбиции у него часто непомерные. Еще бы, ведь он с детства привык к своему интеллектуальному превосходству. Превосходства уже давно не будет, поскольку ранняя интеллектуализация закрывает детскую спонтанность и гибкость мышления, а амбиции останутся. Ну, и кем он сможет стать? — В лучшем случае его путь — это путь одинокого компьютерщика. Такому мужчине трудно найти жену. Но даже если ему повезет и его полюбит женщина материнского, опекающего типа (именно это нужно для семейного счастья инфантильному Знайке), в семье часто нет детей. Судьба девочек складывается еще драматичней. Хотя поначалу все вроде бы идет неплохо. Они обладают качествами, способными увлекать мужчин, и, решаясь на замужество, как правило, делают удачный выбор. Но затем жизнь идет наперекосяк, поскольку такие аутизированные женщины живут как бы в капсуле, по своей программе, а их родные начинают тихо сходить с ума. Особенно страдают дети — самое слабое звено в семье. Если в ребенке от природы есть черты шизоидности, то ранний упор на логическое мышление может настолько усугубить психику, что встанет вопрос об обращении к врачу. «Помните Кая из «Снежной королевы»? — любит повторять, читая лекции студентам, другой детский психолог Ирина Яковлевна Медведева. — Не знаю, намеренно или невольно, но датский сказочник создал потрясающий по своей диагностической точности образ шизофреника. В сердце у него ледяная игла (в старину, кстати, шизофрению, весьма выразительно называли «скорбным бесчувствием»), а ум всецело занят решением сложнейших абстрактных задач: герой пытается сложить из льдинок слово «вечность». Не хочу учиться - хочу развлекаться! О дошкольном возрасте надо, прежде всего, заботиться об эмоциональном благополучии малышей. Остальное второстепенно. «Главное, — утверждают психиатры, — дать детям набегаться, наиграться, почувствовать тепло и заботу матери». Скажем, в приюте дети могут находиться в прекрасных материальных условиях и заниматься с хорошими педагогами, но без матерей они все равно развиваются плохо. Когда же мама нацелена, в первую очередь, на интеллектуальное развитие малыша, она нередко ставит его в эмоционально тяжелую ситуацию. Допустим, он хуже других ребят справляется с заданиями, а она начинает его сравнивать, стыдить, сердиться. Или другой пример. Ребенок повышенно утомляем, раним, чувствителен. Высидеть на уроке, пусть даже длящемся всего двадцать минут, для него тяжело. В группе детишек он чувствует себя неуютно. Вернувшись из мини-лицея домой, малыш хочет отрешиться от неприятных переживаний, отдохнуть, поиграть. А его заставляют выполнять домашние задания. Он сопротивляется, впадает в агрессию. Годам к семи у ребенка уже может выработаться стойкое отвращение ко всему, что так или иначе связано со школой. А отношения с мамой серьезно разладятся. Очень важно и не оказывать насилие над природной любознательностью ребенка. Забегая вперед, заставляя его интересоваться теми вещами, которые в силу возраста бывают ему труднодоступны, взрослые не стимулируют, а наоборот, убивают детскую любознательность. Знания набивают ребенку оскомину, и в подростковом возрасте, вырвавшись на свободу, он зачастую хочет только одного: развлекаться. — Не пойму, что стряслось с нашим классом, — сетовала на родительском собрании учительница. — В седьмом еще были дети как дети, а теперь словно с цепи сорвались. На уме только дискотеки! А ведь как хорошо начинали! Все пришли в школу великолепно подготовленными занимались по экспериментальной, продвинутой программе... И если бы один-два ученика отбились от рук, а то — практически целый класс! Так что лучше дать детям наиграться вовремя. Тем более, что те же самые начатки счета или чтения они гораздо быстрее усвоят (конечно, не в полгода или в год, а когда сами дозреют до этой потребности!) в ролевой игре «в школу», обучая кукол или плюшевых зайцев. Как усваивали подобные премудрости предыдущие поколения, подарившие миру столько изобретений и научных открытий, да и пишущие обычно куда грамотней современных выпускников, хотя практически никто из них в пять лет читать еще не умел, а о раннем интеллектуальном развитии тогда никто и не слышал. Печатается по книге Т.Шишовой "Чтобы ребенок не был трудным" |
Подписаться на новости проекта "Онлайн школа Екатерины Бурмистровой"
Нам очень важно знать Ваше мнение. Пожалуйста, напишите что вы думаете об этом.
Top
Последние Комментарии