Главная / О нас / Колонка редакции / Деление внимания между старшими и младшими детьми. Часть I
Деление внимания между старшими и младшими детьми. Часть I
Екатерина: Сегодняшняя тема – «Деление внимания между старшими и младшими детьми». Сначала, потрадиции, представляемся, называем свои имена и высказываем свои мысли по поводу заданной темы.
Родитель 1: Лена и Валера. У нас двое, два и пять, и сейчас мы в ожидании третьего. По поводу темы скажу, что у меня возник вопрос: где же средние, т.е. мне важно понять, кто будет каким.
Родитель 2: Дима, Катя, трое, ждем четвертого. Тоже хотелось бы понять, кто будет старшим (у нас двойняшки), потому что трое все идут кучкой. У папы ощущение, что старшему очень много внимания (пока был маленьким, а потом после рождения следующих), а у мамы – наоборот, что старшему внимания не хватило.
Родитель 3: У нас пока трое, девочки, 9, 7 и 3,5. Интересно, как грамотно распределить внимание, т.е. не дать больше одному, а другому меньше.
Родитель 4: У нас четверо, старшему 7, младшему 2,5. До поры у нас очевидно были двое старших, две младших, потом началось движение. Тема интересна.
Родитель 5: Антон и Катя, трое детей: 7, 4,5, 2. Старший – это старший, младший – это младший. Средний дерется и с тем, и с другим, у него интересы в обе стороны, поэтому проблема с ним. А старший с младшим сосуществуют мирно.
Родитель 6: Юра и Надя, детей двое, 7 и 1,5, ждем третьего. Разница в возрасте приличная, и старший переживает, что он должен быть постоянным «учителем» младшему, что он должен младшему уделять много внимания. Часто говорит, что хочет быть маленьким.
Родитель 7: Татьяна, четверо детей, 22, 7, 2, 10 месяцев. У старшего своя жизнь, и он не включен в проблемы семьи. А вот девочка семи лет, которую мы хотели привлечь в помощь с маленькими, хочет быть младшей и всячески тянет на себя родительское внимание.
Екатерина: Начну немножко комментировать.
Есть старший. Он родился первым, он старший, у него есть некоторый психологический и календарный возраст. Психологический возраст – это то, на сколько сейчас ребенок выглядит, тянет, что он из себя представляет, а календарный – то, что написано в свидетельстве о рождении или паспорте. Эти две цифры могут расходиться. У самых старших детей могут быть подвижки как в одну сторону (они ведут себя и хотят вести как дети более старшего возраста, при условии значительного возрастного отрыва от всех остальных детей в семье), так и в другую (старший не хочет быть таким, какой он есть, он хочет быть младше, пытаясь примкнуть к тем, кто родился после него). С этими тенденциями что-то поделать сразу нельзя. Их можно только учитывать и понимать. Иногда старший настолько сильно «малюется», что ему это мешает развиваться, общаться со сверстниками, нормально входить в какие-то коллективы. Иногда это не мешает ему нигде, кроме дома, т.е. мешает даже не ему, а родителям: с ним все в порядке, но он, по какой-то причине думает, что надежнее к себе привлекать внимание способами более младшего возраста.
Второй ребенок (если не очень большая разница в возрасте между первым и вторым) очень часто нагоняющий. Он изо всех сил (даже если разница большая - два с половиной года или три) старается нагнать старшего, и часто его темп развития опережающий. И это не только наши наблюдения – это наблюдения и американских и европейских психологов, которые над этим имели возможность подумать и провести какую-то статистическую отчетность. И очень часто второй задает себе такие темпы развития, которые делают его более умным и более взрослым, но и, возможно, более нервным, потому что он к себе очень взыскателен. И с этим тоже ничего сделать нельзя. Это нельзя выключить и сказать ему: «Перестань!» - он же не понимает, что он делает; это просто несознательные поведенческие стратегии. Такое поведение родители могут поддерживать и тем самым еще больше активизировать эти темпы. Им часто нравится, что ребенок «взрослый»: «Ему пять, а он уже читает как семилетний, и вообще можно его отдавать в первый класс». Также это можно и подтормаживать.
Иногда младший физиологический созревает в одном темпе, второй – более скороспелый. В какой-то момент они сравниваются и по росту, и по возрасту, и по степени полового созревания в подростковом возрасте.
Почему третий ребенок не хочет никого догонять?
Он выступает в другом жанре. Он часто – артист «оригинального» жанра, потому что со старшими бывает такая жесткая конкуренция, что туда не впишешься. Конфигурации могут меняться. Могут возникать разные «склейки» между детьми. Например, старший может вообще оторваться, а второй и третий могут начать соревноваться. Бывает, что младший безнадежно застревает в младенческой стадии, например, трехлетний третий ребенок почти не говорит. А ему удобно не говорить: к нему пока никаких претензий в семье, и ему удобно оставаться маленьким. Хотя иногда смещения в сторону от «естественного» темпа развития могут и не помогать человеку.
Вы сказали про первого, второго и третьего. А четвертый, пятый и шестой также повторяют стили поведения, с такой же цикличностью?
Эта тема у нас терра инкогнита, потому что большие семьи никто не исследовал. Всерьез до третьего еще как-то исследовали, а дальше это область неизвестного. У вальдорфских педагогов есть идея, что наблюдается цикличность, т.е. после третьего начинается опять первый. Практика жизни с детьми говорит, что, сколько их ни есть, они все абсолютно разные, и разные также между семьями, и, скорее, не номер, а конфигурации по возрасту, по характеру, по полам. Если все девочки и один мальчик или наоборот, это вообще связано не с номером. Ребенок единственный по полу может быть единственным по сути, потому что вокруг много других. Также и второй-третий мальчик или вторая-третья девочка вообще не включена в линейку. Поэтому нет закономерности, и надо смотреть, как у вас получается. Это индивидуальный рисунок, и полезно понимать, какой он.
Родитель 8: Татьяна, трое детей – 11 месяцев, 4 года и 8. Я – молодая многодетная мама. Мы с мужем очень старательно следили за средней девочкой, чтобы не было травмы после рождения маленького. И получилось, что есть старшая, есть младшая – средняя, а младшая еще никуда не вписана. И мы с мужем уже устали, устали быть хорошими родителями.
Екатерина: Создается впечатление, что есть пирог родительского внимания. Может быть, это единый пирог, может быть, в каких-то семьях это мамин или папин пирог – это разные пироги, в зависимости от стиля жизни. В любом случае, это вкусный и хороший пирог. И вот за этот пирог идет не то чтобы война или борьба, но он нарасхват, сколько бы едоков не было. И вы, наверное, замечали: отошлете кого-нибудь одного на денек или в лагерь, а оставшиеся дети быстро расхватывают оставшиеся «куски» пирога. Идея, что внимания недостаточно, исходит от нас, от родителей. Дети ее как-то со временем усваивают и начинают произносить с нашего голоса.
Родитель 8: Я в семье была старшая из трех, разница между нами четыре года. Со мной очень носились, в частности, настаивая на занятиях в музыкальной школе, со средней как-то проще, а с младшей устали – она была уже «дворовая» свободная девочка. И сейчас музыка стала моей профессией – я пианистка, а младшая обижается: почему со мной настаивали, а ее не обязали музыкальную школу закончить, и закончила она пищевой техникум, потому что ее уже ничего заставляли делать. И теперь меня волнуют именно судьбы моих дочерей: будет ли также (старшая в музыкальной школе), что полезно, как поступить, чтобы никто в будущем не обижался, чтобы всем было поровну.
Екатерина: Есть люди, которые все равно будут обижаться, как бы ни сложилась их судьба. А вопрос про поровну – это вопрос, какой ценой, вопрос, надо ли, и вопрос, что брать за норму. Норма ли то, как мы воспитываем первого, или что-то, что приходит потом, более спокойное, учитывающее, что это ребенок, на самом деле? В этой логике можно дойти до полного сброса, а можно прийти к чему-то нормальному. В одну и ту же реку невозможно войти дважды – ты просто физически меняешься, пока в ней находишься. Это рвение воспроизвести вторично возможно, только если разрыв больше семи лет, чтобы все ваши клетки успели полностью «обновиться». А с регулярностью два-три-четыре года – это значит, что мы, как родители, не получили опыта. Поэтому, думать, что опыт отношения к первенцу – норма, это большой вопрос.
Родитель: Я обратил внимание, что с первым мы занимались, и он умный, со вторым занимались, и он тоже умный, а вот с третьей вообще не занимались, а она такая же умная и менее нервная. Мне кажется, с первым мы пытаемся реализовать собственные амбиции.
Екатерина: И не только собственные. Там средоточие амбиций двух родителей, родственников со стороны, бабушек-дедушек.
Родитель: Часто переживание бабушек именно о том, что внимания не хватает старшему.
Екатерина: Зависит от «порядкового номера» бабушки – есть бабушки, которые настойчиво выбирают второго ребенка, поскольку они сами были младшими и знали, что с первым все нормально. Но чаще, действительно, это первенец.
Михаил: Такой подход в значительной степени воспроизводит норму внешнюю. Скажем, если ты воспитатель, и тебе приводят одного ребенка, ты его воспитываешь; через три-четыре года тебе приводят другого ребенка, и ты его воспитываешь; тебе приведут ребенка через десять лет, ты тоже его будешь воспитывать. Ты сам, конечно, как-то меняешься при этом, но ты обязан – ты на работе, ты воспитатель, ты педагог. Тебе приводят разных детей, у тебя есть определенные функции, и ты этих детей воспитываешь. Но ситуация семьи совершенно другая. Дети из недр родительских и с благословением свыше как-то получаются, вырастают, а древо не остается прежним – оно очень сильно меняется. И тут отношения не казенные. В результате, не может быть такой ситуации, чтобы все сохранялось и повторялось, как, например, в школе: учитель отучил четыре класса началки, потом пришли следующие, и он начинает ту же самую программу. Конечно, и учитель может со временем изменится, но при этом у него отношение все-таки казенное. А здесь – родители. Конечно, они просто не должны воспроизводить все то же самое. Поэтому со старшими своя песня какая-то возникает, а потом уже родители без волос, без зубов, и с них совершенно другой спрос.
Екатерина: И это не надо оценивать в рамках нисходящего – это совершенно не хуже.
Михаил: Другая история возникает.
Родитель: Не будет у детей нездоровой конкуренции: первый может все, а последний – просто умный ребенок?
Екатерина: Обычно самый старший – экспериментальный. «С верой родители перемудрили». Как раз на вторых и третьих силы есть какие-то, когда родители еще не на спаде полном.
Порядковый номер рождения – это тоже не случайный момент. Человек родился именно с таким порядковым номером, и ему именно это полезно. Многое меняющий опыт – сиблинговая позиция, и это не случайная вещь, также как и то, у каких родителей родился ребенок. Родился бы тот же ребенок у этих же родителей лет на десять пораньше, они бы просто могли его искалечить, и все. Формально интеллектуальный уровень мог бы быть выше, но он бы не рос спокойно.
Тут можно дойти до сброса планки неполезного, когда ребенку, например, уже вообще не читают – ни родители, ни старшие дети. Это значит, что люди истощились совсем. Но это, скорее, исключение.
В семьях, где есть очень большое количество детей, нет, конечно, такого интеллектуального внимания ко всем, как к первенцу, но оно там и не нужно, потому что микродозы внимания другого порядка делают свою работу. Хотя не мерить общей меркой сложно.
Родитель 9: У меня трое. Старшей 11, среднему почти 8, младшему 1,8. У нас есть разные деления. Есть деление на старшую и мальчиков, и есть деление на старших и младших. Самое четкое деление на старшую, среднего и младшего. Это связано еще с тем, что младший только сейчас вступает в игровую и речевую нишу, и сейчас его начинают воспринимать больше как конкурента. Распределения внимания у нас тоже два вида. Один – интересы и потребности каждого ребенка (младшему – бытовые, старшим – развиваться, общаться, что может обеспечить и папа, и бабушка, и кто-то еще), второй – мамино внимание, которое нужно всем. Как сделать, чтобы всем было хорошо, спокойно, чтобы маму не делили? По-моему, вокруг маминого внимания получается ажиотаж, и я не очень уверенно себя при этом чувствую.
Екатерина: А вам не казалось, что такие вещи полезно обсуждать, когда прошла острота момента? Может быть, они что-то и скажут. Дети сами не видят, что с ними, но при спокойном разговоре спокойные слову могут открыть возможности, чтобы они видели, что произошло.
Родительская неуверенность – ключевой фактор. Она почти всем знакома. Этой неуверенностью мы запускаем некий механизм. Старт дают не дети, а старт даем мы своей тревогой. Помните, первого ребенка? Он запищал, и у мамы все внутри съежилось, она его хватает, потому что считает, что он без нее вообще существовать не может, и он, конечно, спокойно не лежит. Потом рождается второй, и мама уже знает, что с ним все в порядке, и второй спокойно лежит и без мамы. И механизм требовательности первого запускается маминой реакцией.
Дележка внимания тоже может запускать взрослыми, по крайней мере, очень сильно катализироваться. Наша тревога имеет извне мощнейшую подпитку: мы слышим реплики от знакомых и родственников, в разных инстанциях и детских учреждениях, видим на плакатах слова «Дайте детям все», подросшие старшие дети начинают говорить, что им чего-то не досталось, поскольку всегда приходилось делиться с остальными. В такой ситуации сложно не дергаться, потому и возникает неуверенность. Но степень собственной тревожности хорошо бы оценивать, когда она зашкаливает. Также хорошо знать свои слабые места – что особенно вас пробивает на усиление этой тревоги. Какие есть примеры у вас запуска этой тревоги?
Родитель: Слова и замечания моей мамы: «Ты там не успеваешь, здесь не успеваешь…. У тебя ребенок ходит в дырявых колготках, а ты еще хочешь детей… Ребенок музыкой не занимается, на коньки не ходит….»
Екатерина: А где реестр того, что нужно делать?
Родитель: Этот список берется из головы бабушки. Причем, она всегда говорит, что у меня в детстве все было. А что было – это совершенно не ясно, потому что ничего и не было.
Екатерина: На самом деле, висит в воздухе бесконечный список того, что родитель вроде бы должен ребенку создать и обеспечить. Если его записать, то становится понятна его избыточность и абсурдность. Непонятно, кому это нужно, и если одному человеку все это достанется, что с ним от этого будет. Но этот список есть, и он довлеет.
Родитель 10: Елена, четверо детей – 13, 10, 5 и 3. У нас всегда были старшие и младшие, но особенно в последний год старшая оторвалась, и возникает очень много проблем. У нее все стали «малыши». Плюс у нас три девочки и один мальчик, которому 5 – он выпадает из круга девочек, хочет всеми командовать, всех строить. У младших сильная конкуренция за маму. Средней, которой 10, тоже нелегко, потому что она оказалась между совсем старшей и маленькими. Все частенько ссорятся. Интересно, как распределить внимание между всеми?
Екатерина: Конфигурации семьи меняются. Когда самый старший отрывается (это бывает на фоне созревания) и тех, кто имел к нему отношение, сбрасывает, могут возникать зоны дискомфорта, которых не было раньше. Мы живем в постоянно меняющейся ситуации, и это очень интересно: только разобрались с одним типом ситуаций, как что-то опять поменялось – кто-то вырос, кто-то родился, кто-то в ударился в какое-то увлечение. Если не находить в этой изменчивости интерес, то будет сложно.
У Роса Кэмпбела в книге «Как по-настоящему любить ребенка» есть простая идея. Он на своем кабинете вывешивал расписание для детей и запускал к себе детей на равные промежутки времени. У них это работало, и есть семьи, где временно эта мера работает и упорядочивает возникающую, откуда ни возьмись, дикую конкуренцию. Есть семьи, где выделяется день в неделю на каждого ребенка, и один день мама берет одного, другой день папа берет другого, а если детей очень много, то, скорее всего, кому-нибудь из детей это уже точно не нужно. Таких способов существует множество. Иногда нужно подпитывать того, кто оказался самым несчастным. Часто бывает, что старший в школу пошел, а второй, который никуда не пошел, стал страшно несчастным: у него статуса школьника нет, его игровая пара ушла в школу (или в сад) или просто выросла и имеет другое общение. Бывает, что и первый чувствует себя несчастным, когда в школу идет второй.
Родитель 11: Наташа, у нас пятеро детей: старшему 13, младшему 3,5. У нас деление такое: две старших, потом один средний и двое младших. Как и у многих, нехватка внимания очень заметна, и я переживаю, к чему это все может привести. Если вы считаете, что это миф, пожалуйста, развейте его.
Екатерина: Мне кажется, что нехватка внимания – это, действительно, миф, и мы сами его подпитываем. Мало того, что это делают «доброжелатели» со стороны, но и мы постоянно сами его подпитываем. Потом подрастают дети, которые все это слышат извне и изнутри, и говорят: «Мама, давай нам все внимание».
Продолжение следует
Авторская колонкаЕкатерины Бурмистровой. Короткие эссе на актуальные темы. Ждем Вашего отклика и участия
Нам очень важно знать Ваше мнение. Пожалуйста, напишите что вы думаете об этом.
TopТеги: дети многодетная семья воспитание братья сестры
Последние Комментарии